Австралийские СМИ продолжают публиковать интервью с Ричардом Армитиджем.
Предлагаем вам перевод очередного интервью от Popcorn Taxi.
Переводчики — Deirdre и Septerra - админ группы LonelyMountain — Все о «Хоббите».
Ричард Армитидж был особым гостем в начале этого месяца в рамках специального показа фильма «Хоббит» в кинотеатре Креморн Орфей (Cremorne Orpheum). Перед выходом на сцену, Popcorn Taxi удалось побеседовать с ним о подробностях создания фильма «Хоббит» – где Ричард Армитидж сыграл величественного Торина Дубощита – а также о том, какое влияние оказывает на Ричарда армия его фанатов.
читать дальшеPopcorn Taxi: Здравствуйте, Ричард! У меня к вам много вопросов и, надеюсь, что раньше подобных вопросов вам не задавали. Но говоря так, я наверняка повторяю примерно треть того, что говорит большинство журналистов, приходящих сюда с вопросами.
Ричард: Когда мне задают похожий вопрос, но в несколько ином ключе – это всегда интересно. Мне интересна причина, по которой они задают этот вопрос. Что они хотят услышать?.. Мне нравится ваш чехол для телефона. А мне как раз нужен новый. Этот хорош.
PT: Вообще-то я собирался подарить его на шоу Sci Fi (Научная фантастика). Этот чехол с символикой зеркальной вселенной фильмов «Звездный путь». Но другой чехол сломался, и я взял этот.
Ричард: Ну, у меня есть чехол для iPhone с изображением лица Торина, если вам нужен такой. Стоит только захотеть.
PT: Это фантастика! У вас есть такой?
Ричард: Нет. Но я достану вам один.
PT: Серьезно, если у вас нет фото на Instagram, снятого на телефон в таком чехле, – армия ваших фанатов вряд ли будет гордиться вами. Первое, что я заметил, когда мы анонсировали мероприятие – какова была реакция.
Ричард: О, это была положительная реакция?
PT: Да.
Ричард: Это хорошо.
PT: Это замечательно. И реакция женщин на вашего персонажа и, разумеется, на вас, чрезвычайно озадачила меня. Я хочу сказать, вы обладаете привлекательной внешностью, я уверен, что играть при этом вы также умеете.
Ричард: Я могу связно говорить и одновременно ходить, не натыкаясь при этом на мебель. Вся моя игра заключается в этом.
PT: Разве?
Ричард: Знаете что? Вам нужно предоставить слово аудитории. Хотя, не делайте этого. Я не знаю. Мне по-настоящему повезло. Мне досталась действительно преданная небольшая группа фанатов, которую составляют очень хорошо образованные, начитанные леди. Хотя я не думаю, что моими фанатами являются только женщины. Кто знает. Но они невероятно благосклонны ко мне. Я частенько проверяю фан-ресурсы в интернете. Я не знал, что буду отвечать на вопросы в рамках показа фильма, пока не прочел об этом на одном из вебсайтов – они заказывали билеты. Я подумал тогда: «О, это будет здорово. Нужно будет как следует причесаться». Они действительно замечательные. И очень поддерживают меня. Я стараюсь уделять им внимание.
PT: Это что-то значит для вас? Например, вы споткнулись, прогуливаясь по улице и при этом подумали, что как минимум двадцать тысяч женщин немедленно бросились бы выручать вас из этой ситуации. Вас когда-нибудь посещали подобные мысли?
Ричард: На самом деле нет. Я хочу сказать, что прожил 41 год в обстановке относительной анонимности. Думаю, если бы я с детства рос как актер в соответствующем окружении – я был бы также опьянен славой, как и они все. Но на самом деле я вполне среднестатистичен. Точнее, я их полная противоположность. Я не особо общителен. Предпочитаю находиться в тени и ценю возможность оставаться незамеченным.
PT: Некоторые актеры хотят быть в центре внимания, а другие воображают, что могли бы быть кем-то другим. Мне интересно, вы когда-нибудь подумывали полностью погрузиться в персонажа, вы могли бы сказать себе: «Ричард, мне не особенно нравится быть тем, кем я являюсь, и поэтому мне гораздо комфортнее быть королем гномов?»
Ричард: Мы постоянно говорим: «Не примеряй персонаж на себя, а погрузись в него сам». Я всегда предпочитаю оставлять большую часть своей личности за пределами съемочной площадки и изучать этот мир глазами, телом и душой другого человека, который, в конечном счете, лучше, чем я. Даже если они серийные убийцы, они гораздо более интересны, чем ты сам. Люди говорят о методе вживания в роль или чем-то подобном. Я не думаю, что могу назвать себя актером Метода (речь идет об актерской игре на основе системы Станиславского – Прим.Пер.). Я вживаюсь в роль, но я не думаю, что нужно становиться серийным убийцей, чтобы сыграть серийного убийцу.
Я не думаю, что должен стать гномом, страдающим драконьей болезнью, чтобы сыграть Торина Дубощита. Но меня зачаровывает его мир или же то, как выглядит этот мир в его глазах. И это придает смелости в роли, позволяет произносить реплики, которые я никогда бы не произнес. Это раскрепощает. А в конце дня ты снимаешь маску, ссутулившись волочишься по улицам, и вновь становишься скучным собой. Это замечательно!
PT: Энди Серкис – это человек, который очертя голову, с ребяческим задором, погрузился в роль Голлума. Он надевает костюм из спандекса с кучей светящихся датчиков по всему телу и скачет вокруг, как помешанный. Но именно такая эмоциональная подача обеспечивает реалистичность Голлума, привлекающую нас; именно эта его полная отдача срабатывает. Схож ли ваш метод работы с этим? Был ли у вас с Энди разговор, где вы сказали: «Слушай, я работаю во многом так же, как ты» – или есть какие-то различия в вашем подходе?
Ричард: Нет, у нас никогда не было подобного разговора; но я могу сказать, что ценю отсутствие излишней чувствительности в Питере (Джексоне). Он может довести актера до слез, и эта черта присуща также и Энди. Они не замечают, что ты доведен до отчаяния. Я не знаю. Не в том смысле, что они бессердечны. Мне действительно это нравилось. Когда ты думаешь: «Я уже не смогу ничего из себя выжать,» – а они оба говорят: «Ты сможешь сделать еще один дубль?». И ты отвечаешь: «Да, я смогу. Потому что знаю, что ты бы сделал еще один дубль, если бы стоял здесь в костюме Голлума».
Я обожаю работу Энди. Мне нравится мир, который он сейчас осваивает, – технология захвата движений. У меня за плечами довольно материальный опыт, поэтому я люблю работать с физическими данными персонажа, изменяя их. Я никогда не планировал пойти на крайность и играть кого-то, кто не является человеком. Хотя гном все же не человек, я полагаю. Но я бы с удовольствием. Мне импонирует то переосмысление человеческой сущности, которое во многом делает Энди. Мне хотелось бы поработать с ним над этим.
PT: На самом деле это и есть возврат к истокам актерского мастерства.
Ричард: Да. Большую часть времени при работе над персонажем – я использовал образ бизона для Торина. Я ощущал в нем требуемую мощь и выносливость. В других обстоятельствах, я бы наверное провел недели четыре, изучая образ жизни бизона, но мы сфокусировались на движениях гномов. И я хотел придать персонажу относительно человеческие черты. Хотя нет, я хотел бы пойти дальше в этом направлении.
PT: Наверняка в съемочном процессе много веселья. Размахивание мечом – должно быть забавный способ зарабатывать на жизнь. Оркрист – особый в использовании вид клинка, сильно отличающийся от большинства других клинков, задействованных в театре и кино. Что вы обсуждали с Мана Дэвисом – вашим дублером и постановщиком боевых сцен – при подготовке?
Ричард: Толкин наделял оружие собственными характерами. У Оркриста есть характер. Когда я впервые увидел форму меча, мне очень понравилось, что у него было изогнуто лезвие, а это значит, что он должен был двигаться особым образом. Это не обычный тип меча. И это не палаш (рубяще-колющее клинковое холодное оружие с широким к концу, прямым и длинным клинком – Прим.Пер.). Скорее по типу он сродни оружию самурая, поэтому должен был двигаться особым образом. Так что я работал с Мана над обращеним с мечом. Это двуручный меч, но иногда его можно использовать и как одноручный; мы разработали набор движений, чтобы приспособиться к клинку. А затем работали над упражнениями для того, чтобы укрепить мои запястья и предплечья, что дало мне возможность обращаться с мечом также хорошо, как тренер. Это было очень захватывающе.
Интересно то, что я ощутил связь с этим оружием, хотя это был эльфийский клинок, а это своего рода парадокс для Торина – его неприязнь к эльфам не помешала ему присвоить меч, выкованный эльфами и использовать его в своих интересах. Так что он сложный персонаж.
PT: Похоже, это неплохая мотивация. Можно ненавидеть Saab, но когда садишься в 900-ю (одна из самых известных модификаций в модельном ряде, выпускавшаяся на протяжении 20 лет, и получившая множество наград – Прим.Пер.), то понимаешь, что это отличная машина.
Ричард: Да, британцы ездили на Volkswagen во время Второй мировой войны. Мы воевали с ними, но при этом использовали их отличные машины.
PT: Основные съемки закончились, и, несмотря на то, что впереди еще досъемки, самое сложное уже позади…
Ричард: Нет, тяжелая работа еще не закончена. Нам еще предстоит снять всю Битву Пяти Армий.
PT: Хорошо… Вам еще многое предстоит.
Ричард: Это чертовски пугает. Я с начала года вновь приступил к тренировкам. Это самое масштабное сражение всей трилогии. Возможно, даже во «Властелине колец» ничего подобного не было. Битва Пяти Армий близко, а мы не сняли еще ни одного кадра. Это то, что грядет и пугает.
PT: Тем не менее, полагаю, вы знаете что делать. Хотя объем работы и пугает в какой-то мере.
Ричард: Да. Все те движения, о которых я говорил, – прошло больше года. Так что мне приходится напоминать себе, что мы делали раньше. И старый лентяй во мне ворчит: «Ой, да ладно. Я все смогу». Но я понимаю, что мне предстоит вновь влезть в трюковую страховку, начать крутить мечом и достигнуть прежней скорости. Именно в этом состоит моя работа на ближайшие два-три месяца.
PT: Вау. на мой взгляд это лучше…
Ричард: …чем что бы-то ни было в жизни. Я ни на что это не променяю.
PT: Я хотел бы вернуться к разговору о погружении в образ. Что является для вас рычагом? Очевидно, что большую роль играет физический аспект – сравнение с животными и т.д. Но должно быть что-то еще. То, как он видит мир, или еще что-то, за что вы цепляетесь. В чем секрет?
Ричард: Думаю, именно для этого я привык писать биографии персонажей. Я начинаю с текущего состояния персонажа, с того, что он хочет, и почему он идет по этому пути. Создается определенная основа, на которой базируются принимаемые персонажем решения. То, как он видит мир. То, что заставляет его двигаться вперед. А затем биография корректируется в соответствии с этим.
С моим персонажем Толкиен все сделал сам. Все есть в Приложениях. Все, что было нужно, изучить их, прочитать и вычленить то, что мне необходимо знать. Понимаете, эти вещи охватывали целые поколения. Я хотел выяснить, откуда взялась эта неприязнь между эльфами и гномами, ведь это то, с чем мне предстояло столкнуться.
PT: Так когда мимо проходит Ли Пейс и вы… Не можете сдержать себя. Или же вам приходится…
Ричард: Если это важно для сцены, которую мы снимаем, то можно упростить ситуацию. Делается вся подготовительная работа, а когда дело доходит до съемки, ты просто думаешь: «Что мне на самом деле нужно знать о том, что сейчас произойдет? Что изменит этот момент? О чем он рассказывает? Что является топливом?» – если вы понимаете, о чем я.
Топливо, на котором работает этот двигатель, – это история. Топливо бывает разное – какое-то воспламеняется мгновенно, а какое-то горит очень медленно.
PT: Это кажется разумным для такого длительного съемочного процесса – принимать каждую сцену такой, какая она есть.
Pичард: Совершенно верно. Торину нужно очень много топлива, поскольку его путешествие очень-очень долгое. На протяжении всего пути он горит, а в конце – в Горе – произойдет взрыв. Это была кропотливая работа – сбор и структурирование таких моментов. И это продолжается на протяжении трех частей, но первая кульминация происходит уже в конце первой части. Вторая часть, — про нее мы толком еще ничего не знаем, — и, наконец, третий акт. Если вы читали книгу, то знаете, о чем речь.
PT: Хочу вернуться к тому, с чего все началось. Вы сидели в своем доме в Лондоне, не зная, где вам доведется в следующий раз пообедать, и вдруг раздался телефонный звонок. Голос со странным новозеландским акцентом сказал: «Эй, чувак. Хочешь попасть в кино?» Каким стал ваш путь от успешного актера к кумиру современности?
Ричард: Все было очень-очень просто. Это, пожалуй, было простейшее прослушивание в моей жизни. Наверное, поэтому мне не верилось в то, что происходит. Я работал над «Призраками» и тут мне позвонил агент и сказал, что они в городе и хотят увидеться со мной.
Я знал примерно, что они ищут. Я полагал, что слишком молод и слишком высок для этого персонажа. Так что собирался просто посмотреть на то, что они написали. И внезапно я понял суть образа, который они хотели создать. Я встретился с Питером и Филиппой, и мы прочитали несколько сцен. Кажется, мы часа полтора проговорили о персонаже и том, как они его себе представляют. Я пытался объяснить, каким его вижу.
Затем, примерно месяцем позже, мой агент позвонил и пригласил на обед. Когда мы сели, он сказал, что мне предложили роль Торина Дубощита. Мне пришлось соскребать себя с пола. Это было потрясающе. Такие звонки каждый день не случаются.
PT: Да уж, точно не каждый день. Но когда это случилось, какая была первая реакция?
Ричард: Моя первая реакция практически на любое событие: «Итак, в чем подвох? Почему нет других соискателей?» В этом вся история моей жизни на самом деле. Когда мне что-то предлагают, я в первую очередь думаю: «Что-то тут не так, раз они предложили ее мне!»
А тут фильм еще не получил зеленый свет, а мой агент прагматичен как все британцы. Он мне ответил: «Не волнуйся, фильм еще пока не снимают. А могут и не начать». Впереди было еще столько препятствий, не было смысла прыгать от радости. Так что я придержал лошадей. А когда я был в Лос-Анджелесе, фильм подтвердили. В этот день мы выпили шампанского в честь того, что это наконец-то произошло.
PT: Потому что процесс прихода к тому, что «Хоббиту» был дан зеленый свет – был весьма извилистым.
Ричард: Извилистым, и положительный результат является полной заслугой Питера и его команды.
PT: И какую часть этого процесса заняло утверждение вас на роль Торина? Вам пришлось долго сидеть в сторонке и нервничать?
Ричард: Мне кажется решение было принято достаточно поздно. Ближе к концу 2010-го года. Также они захотели, чтобы я подтвердил участие до того, как фильму был дан зеленый свет, что я с удовольствием и сделал. Потому что мое подтверждение означало, что я верю в них, ведь они в меня поверили.
Но знаете, в чем загвоздка? Вы говорите обо всем этом: «Как вам удалось получить роль? Что вы чувствовали, когда вас утвердили на роль?» А когда ажиотаж стихает, начинаешь думать: «Мне ведь нужно идти и сыграть это сейчас». Они доверяли мне. Все счастливы, все празднуют, телефонные звонки смолкли, и сделка заключена. Теперь надо мной нависла необходимость качественно сыграть свою роль.
И это самый страшный момент, потому что вначале пребываешь в приподнятом настроении, а потом начинается работа, и в голову лезут мысли: «Как, черт побери, я это сделаю?»
Вспоминаешь все заложенные в тебе навыки и думаешь: «Я должен бросить все силы на это. Нужно проделать весь тот объем работы, который я обычно проделываю над персонажем, изучить все до мельчайших подробностей и просто работать, забыв о славе». Вот чем я и занимался. И к счастью у меня было достаточно времени, чтобы проделать все это.
PT: Похоже, все усилия окупились в полной мере.
Ричард: Спасибо. Я еще не видел, какими получились второй и третий фильмы. Возможно, результат будет плачевным для меня, но я надеюсь, что этого не произойдет.
PT: Очевидно, вы осведомлены, что этот фильм обеспечил вам прорыв. Я имею в виду, что персонаж и сам по себе очень интересен, но Ричард Армитидж в роли короля гномов фактически стал откровением для поп-культуры.
Ричард: Это хорошо.
PT: Серьезно. Это нечто из ряда вон выходящее. У нас есть Мартин Фриман, размахивающий Жалом, но всегда будет группа людей, которым захочется стать Торином Дубощитом, а не хоббитом.
Ричард: Хорошо. Маленькие дети бегают туда-сюда, изображая Торина Дубощита. И очень образованные леди.
PT: Вы прочли всего Толкина. Актерам, приступающим к работе над ролью, не свойственно знать хоть что-то об исходном материале, с которым им предстоит работать.
Ричард: Боже, только не нужно проверять, насколько я знаю Толкина.
PT: Нет, я предоставлю эту возможность Стивену Кольберу (американский актёр, сатирик, режиссёр и писатель, знаток творчества Толкина – Прим.Пер.).
Ричард: Кажется, я встречал Стивена Кольбера. Во время его приезда в Новую Зеландию они устроили соревнование с Филиппой (Бойенс). Его уровень знаний потрясает.
PT: Это пугает.
Ричард: Мы со Стивеном Фраем (актер, исполнивший роль бургомистра Эсгарота – Прим.Пер.) выступали в роли судей этого соревнования. Это было потрясающе. Фактически, из этого могло бы получиться полномасштабное телешоу. Если бы это засняли, получилось бы гениально. Это как тест на определение коэффициента интеллекта по Толкину.
PT: О, это потрясающе. Обычно вы встречаетесь с фанатами… а это уже другой уровень.
Ричард: Это познавательно.
PT: Большое спасибо, что уделили время.
Ричард: Спасибо вам.
Оригинал: PopcornTaxi
Обзорам
Предлагаем вам перевод очередного интервью от Popcorn Taxi.
Переводчики — Deirdre и Septerra - админ группы LonelyMountain — Все о «Хоббите».
Ричард Армитидж был особым гостем в начале этого месяца в рамках специального показа фильма «Хоббит» в кинотеатре Креморн Орфей (Cremorne Orpheum). Перед выходом на сцену, Popcorn Taxi удалось побеседовать с ним о подробностях создания фильма «Хоббит» – где Ричард Армитидж сыграл величественного Торина Дубощита – а также о том, какое влияние оказывает на Ричарда армия его фанатов.
читать дальшеPopcorn Taxi: Здравствуйте, Ричард! У меня к вам много вопросов и, надеюсь, что раньше подобных вопросов вам не задавали. Но говоря так, я наверняка повторяю примерно треть того, что говорит большинство журналистов, приходящих сюда с вопросами.
Ричард: Когда мне задают похожий вопрос, но в несколько ином ключе – это всегда интересно. Мне интересна причина, по которой они задают этот вопрос. Что они хотят услышать?.. Мне нравится ваш чехол для телефона. А мне как раз нужен новый. Этот хорош.
PT: Вообще-то я собирался подарить его на шоу Sci Fi (Научная фантастика). Этот чехол с символикой зеркальной вселенной фильмов «Звездный путь». Но другой чехол сломался, и я взял этот.
Ричард: Ну, у меня есть чехол для iPhone с изображением лица Торина, если вам нужен такой. Стоит только захотеть.
PT: Это фантастика! У вас есть такой?
Ричард: Нет. Но я достану вам один.
PT: Серьезно, если у вас нет фото на Instagram, снятого на телефон в таком чехле, – армия ваших фанатов вряд ли будет гордиться вами. Первое, что я заметил, когда мы анонсировали мероприятие – какова была реакция.
Ричард: О, это была положительная реакция?
PT: Да.
Ричард: Это хорошо.
PT: Это замечательно. И реакция женщин на вашего персонажа и, разумеется, на вас, чрезвычайно озадачила меня. Я хочу сказать, вы обладаете привлекательной внешностью, я уверен, что играть при этом вы также умеете.
Ричард: Я могу связно говорить и одновременно ходить, не натыкаясь при этом на мебель. Вся моя игра заключается в этом.
PT: Разве?
Ричард: Знаете что? Вам нужно предоставить слово аудитории. Хотя, не делайте этого. Я не знаю. Мне по-настоящему повезло. Мне досталась действительно преданная небольшая группа фанатов, которую составляют очень хорошо образованные, начитанные леди. Хотя я не думаю, что моими фанатами являются только женщины. Кто знает. Но они невероятно благосклонны ко мне. Я частенько проверяю фан-ресурсы в интернете. Я не знал, что буду отвечать на вопросы в рамках показа фильма, пока не прочел об этом на одном из вебсайтов – они заказывали билеты. Я подумал тогда: «О, это будет здорово. Нужно будет как следует причесаться». Они действительно замечательные. И очень поддерживают меня. Я стараюсь уделять им внимание.
PT: Это что-то значит для вас? Например, вы споткнулись, прогуливаясь по улице и при этом подумали, что как минимум двадцать тысяч женщин немедленно бросились бы выручать вас из этой ситуации. Вас когда-нибудь посещали подобные мысли?
Ричард: На самом деле нет. Я хочу сказать, что прожил 41 год в обстановке относительной анонимности. Думаю, если бы я с детства рос как актер в соответствующем окружении – я был бы также опьянен славой, как и они все. Но на самом деле я вполне среднестатистичен. Точнее, я их полная противоположность. Я не особо общителен. Предпочитаю находиться в тени и ценю возможность оставаться незамеченным.
PT: Некоторые актеры хотят быть в центре внимания, а другие воображают, что могли бы быть кем-то другим. Мне интересно, вы когда-нибудь подумывали полностью погрузиться в персонажа, вы могли бы сказать себе: «Ричард, мне не особенно нравится быть тем, кем я являюсь, и поэтому мне гораздо комфортнее быть королем гномов?»
Ричард: Мы постоянно говорим: «Не примеряй персонаж на себя, а погрузись в него сам». Я всегда предпочитаю оставлять большую часть своей личности за пределами съемочной площадки и изучать этот мир глазами, телом и душой другого человека, который, в конечном счете, лучше, чем я. Даже если они серийные убийцы, они гораздо более интересны, чем ты сам. Люди говорят о методе вживания в роль или чем-то подобном. Я не думаю, что могу назвать себя актером Метода (речь идет об актерской игре на основе системы Станиславского – Прим.Пер.). Я вживаюсь в роль, но я не думаю, что нужно становиться серийным убийцей, чтобы сыграть серийного убийцу.
Я не думаю, что должен стать гномом, страдающим драконьей болезнью, чтобы сыграть Торина Дубощита. Но меня зачаровывает его мир или же то, как выглядит этот мир в его глазах. И это придает смелости в роли, позволяет произносить реплики, которые я никогда бы не произнес. Это раскрепощает. А в конце дня ты снимаешь маску, ссутулившись волочишься по улицам, и вновь становишься скучным собой. Это замечательно!
PT: Энди Серкис – это человек, который очертя голову, с ребяческим задором, погрузился в роль Голлума. Он надевает костюм из спандекса с кучей светящихся датчиков по всему телу и скачет вокруг, как помешанный. Но именно такая эмоциональная подача обеспечивает реалистичность Голлума, привлекающую нас; именно эта его полная отдача срабатывает. Схож ли ваш метод работы с этим? Был ли у вас с Энди разговор, где вы сказали: «Слушай, я работаю во многом так же, как ты» – или есть какие-то различия в вашем подходе?
Ричард: Нет, у нас никогда не было подобного разговора; но я могу сказать, что ценю отсутствие излишней чувствительности в Питере (Джексоне). Он может довести актера до слез, и эта черта присуща также и Энди. Они не замечают, что ты доведен до отчаяния. Я не знаю. Не в том смысле, что они бессердечны. Мне действительно это нравилось. Когда ты думаешь: «Я уже не смогу ничего из себя выжать,» – а они оба говорят: «Ты сможешь сделать еще один дубль?». И ты отвечаешь: «Да, я смогу. Потому что знаю, что ты бы сделал еще один дубль, если бы стоял здесь в костюме Голлума».
Я обожаю работу Энди. Мне нравится мир, который он сейчас осваивает, – технология захвата движений. У меня за плечами довольно материальный опыт, поэтому я люблю работать с физическими данными персонажа, изменяя их. Я никогда не планировал пойти на крайность и играть кого-то, кто не является человеком. Хотя гном все же не человек, я полагаю. Но я бы с удовольствием. Мне импонирует то переосмысление человеческой сущности, которое во многом делает Энди. Мне хотелось бы поработать с ним над этим.
PT: На самом деле это и есть возврат к истокам актерского мастерства.
Ричард: Да. Большую часть времени при работе над персонажем – я использовал образ бизона для Торина. Я ощущал в нем требуемую мощь и выносливость. В других обстоятельствах, я бы наверное провел недели четыре, изучая образ жизни бизона, но мы сфокусировались на движениях гномов. И я хотел придать персонажу относительно человеческие черты. Хотя нет, я хотел бы пойти дальше в этом направлении.
PT: Наверняка в съемочном процессе много веселья. Размахивание мечом – должно быть забавный способ зарабатывать на жизнь. Оркрист – особый в использовании вид клинка, сильно отличающийся от большинства других клинков, задействованных в театре и кино. Что вы обсуждали с Мана Дэвисом – вашим дублером и постановщиком боевых сцен – при подготовке?
Ричард: Толкин наделял оружие собственными характерами. У Оркриста есть характер. Когда я впервые увидел форму меча, мне очень понравилось, что у него было изогнуто лезвие, а это значит, что он должен был двигаться особым образом. Это не обычный тип меча. И это не палаш (рубяще-колющее клинковое холодное оружие с широким к концу, прямым и длинным клинком – Прим.Пер.). Скорее по типу он сродни оружию самурая, поэтому должен был двигаться особым образом. Так что я работал с Мана над обращеним с мечом. Это двуручный меч, но иногда его можно использовать и как одноручный; мы разработали набор движений, чтобы приспособиться к клинку. А затем работали над упражнениями для того, чтобы укрепить мои запястья и предплечья, что дало мне возможность обращаться с мечом также хорошо, как тренер. Это было очень захватывающе.
Интересно то, что я ощутил связь с этим оружием, хотя это был эльфийский клинок, а это своего рода парадокс для Торина – его неприязнь к эльфам не помешала ему присвоить меч, выкованный эльфами и использовать его в своих интересах. Так что он сложный персонаж.
PT: Похоже, это неплохая мотивация. Можно ненавидеть Saab, но когда садишься в 900-ю (одна из самых известных модификаций в модельном ряде, выпускавшаяся на протяжении 20 лет, и получившая множество наград – Прим.Пер.), то понимаешь, что это отличная машина.
Ричард: Да, британцы ездили на Volkswagen во время Второй мировой войны. Мы воевали с ними, но при этом использовали их отличные машины.
PT: Основные съемки закончились, и, несмотря на то, что впереди еще досъемки, самое сложное уже позади…
Ричард: Нет, тяжелая работа еще не закончена. Нам еще предстоит снять всю Битву Пяти Армий.
PT: Хорошо… Вам еще многое предстоит.
Ричард: Это чертовски пугает. Я с начала года вновь приступил к тренировкам. Это самое масштабное сражение всей трилогии. Возможно, даже во «Властелине колец» ничего подобного не было. Битва Пяти Армий близко, а мы не сняли еще ни одного кадра. Это то, что грядет и пугает.
PT: Тем не менее, полагаю, вы знаете что делать. Хотя объем работы и пугает в какой-то мере.
Ричард: Да. Все те движения, о которых я говорил, – прошло больше года. Так что мне приходится напоминать себе, что мы делали раньше. И старый лентяй во мне ворчит: «Ой, да ладно. Я все смогу». Но я понимаю, что мне предстоит вновь влезть в трюковую страховку, начать крутить мечом и достигнуть прежней скорости. Именно в этом состоит моя работа на ближайшие два-три месяца.
PT: Вау. на мой взгляд это лучше…
Ричард: …чем что бы-то ни было в жизни. Я ни на что это не променяю.
PT: Я хотел бы вернуться к разговору о погружении в образ. Что является для вас рычагом? Очевидно, что большую роль играет физический аспект – сравнение с животными и т.д. Но должно быть что-то еще. То, как он видит мир, или еще что-то, за что вы цепляетесь. В чем секрет?
Ричард: Думаю, именно для этого я привык писать биографии персонажей. Я начинаю с текущего состояния персонажа, с того, что он хочет, и почему он идет по этому пути. Создается определенная основа, на которой базируются принимаемые персонажем решения. То, как он видит мир. То, что заставляет его двигаться вперед. А затем биография корректируется в соответствии с этим.
С моим персонажем Толкиен все сделал сам. Все есть в Приложениях. Все, что было нужно, изучить их, прочитать и вычленить то, что мне необходимо знать. Понимаете, эти вещи охватывали целые поколения. Я хотел выяснить, откуда взялась эта неприязнь между эльфами и гномами, ведь это то, с чем мне предстояло столкнуться.
PT: Так когда мимо проходит Ли Пейс и вы… Не можете сдержать себя. Или же вам приходится…
Ричард: Если это важно для сцены, которую мы снимаем, то можно упростить ситуацию. Делается вся подготовительная работа, а когда дело доходит до съемки, ты просто думаешь: «Что мне на самом деле нужно знать о том, что сейчас произойдет? Что изменит этот момент? О чем он рассказывает? Что является топливом?» – если вы понимаете, о чем я.
Топливо, на котором работает этот двигатель, – это история. Топливо бывает разное – какое-то воспламеняется мгновенно, а какое-то горит очень медленно.
PT: Это кажется разумным для такого длительного съемочного процесса – принимать каждую сцену такой, какая она есть.
Pичард: Совершенно верно. Торину нужно очень много топлива, поскольку его путешествие очень-очень долгое. На протяжении всего пути он горит, а в конце – в Горе – произойдет взрыв. Это была кропотливая работа – сбор и структурирование таких моментов. И это продолжается на протяжении трех частей, но первая кульминация происходит уже в конце первой части. Вторая часть, — про нее мы толком еще ничего не знаем, — и, наконец, третий акт. Если вы читали книгу, то знаете, о чем речь.
PT: Хочу вернуться к тому, с чего все началось. Вы сидели в своем доме в Лондоне, не зная, где вам доведется в следующий раз пообедать, и вдруг раздался телефонный звонок. Голос со странным новозеландским акцентом сказал: «Эй, чувак. Хочешь попасть в кино?» Каким стал ваш путь от успешного актера к кумиру современности?
Ричард: Все было очень-очень просто. Это, пожалуй, было простейшее прослушивание в моей жизни. Наверное, поэтому мне не верилось в то, что происходит. Я работал над «Призраками» и тут мне позвонил агент и сказал, что они в городе и хотят увидеться со мной.
Я знал примерно, что они ищут. Я полагал, что слишком молод и слишком высок для этого персонажа. Так что собирался просто посмотреть на то, что они написали. И внезапно я понял суть образа, который они хотели создать. Я встретился с Питером и Филиппой, и мы прочитали несколько сцен. Кажется, мы часа полтора проговорили о персонаже и том, как они его себе представляют. Я пытался объяснить, каким его вижу.
Затем, примерно месяцем позже, мой агент позвонил и пригласил на обед. Когда мы сели, он сказал, что мне предложили роль Торина Дубощита. Мне пришлось соскребать себя с пола. Это было потрясающе. Такие звонки каждый день не случаются.
PT: Да уж, точно не каждый день. Но когда это случилось, какая была первая реакция?
Ричард: Моя первая реакция практически на любое событие: «Итак, в чем подвох? Почему нет других соискателей?» В этом вся история моей жизни на самом деле. Когда мне что-то предлагают, я в первую очередь думаю: «Что-то тут не так, раз они предложили ее мне!»
А тут фильм еще не получил зеленый свет, а мой агент прагматичен как все британцы. Он мне ответил: «Не волнуйся, фильм еще пока не снимают. А могут и не начать». Впереди было еще столько препятствий, не было смысла прыгать от радости. Так что я придержал лошадей. А когда я был в Лос-Анджелесе, фильм подтвердили. В этот день мы выпили шампанского в честь того, что это наконец-то произошло.
PT: Потому что процесс прихода к тому, что «Хоббиту» был дан зеленый свет – был весьма извилистым.
Ричард: Извилистым, и положительный результат является полной заслугой Питера и его команды.
PT: И какую часть этого процесса заняло утверждение вас на роль Торина? Вам пришлось долго сидеть в сторонке и нервничать?
Ричард: Мне кажется решение было принято достаточно поздно. Ближе к концу 2010-го года. Также они захотели, чтобы я подтвердил участие до того, как фильму был дан зеленый свет, что я с удовольствием и сделал. Потому что мое подтверждение означало, что я верю в них, ведь они в меня поверили.
Но знаете, в чем загвоздка? Вы говорите обо всем этом: «Как вам удалось получить роль? Что вы чувствовали, когда вас утвердили на роль?» А когда ажиотаж стихает, начинаешь думать: «Мне ведь нужно идти и сыграть это сейчас». Они доверяли мне. Все счастливы, все празднуют, телефонные звонки смолкли, и сделка заключена. Теперь надо мной нависла необходимость качественно сыграть свою роль.
И это самый страшный момент, потому что вначале пребываешь в приподнятом настроении, а потом начинается работа, и в голову лезут мысли: «Как, черт побери, я это сделаю?»
Вспоминаешь все заложенные в тебе навыки и думаешь: «Я должен бросить все силы на это. Нужно проделать весь тот объем работы, который я обычно проделываю над персонажем, изучить все до мельчайших подробностей и просто работать, забыв о славе». Вот чем я и занимался. И к счастью у меня было достаточно времени, чтобы проделать все это.
PT: Похоже, все усилия окупились в полной мере.
Ричард: Спасибо. Я еще не видел, какими получились второй и третий фильмы. Возможно, результат будет плачевным для меня, но я надеюсь, что этого не произойдет.
PT: Очевидно, вы осведомлены, что этот фильм обеспечил вам прорыв. Я имею в виду, что персонаж и сам по себе очень интересен, но Ричард Армитидж в роли короля гномов фактически стал откровением для поп-культуры.
Ричард: Это хорошо.
PT: Серьезно. Это нечто из ряда вон выходящее. У нас есть Мартин Фриман, размахивающий Жалом, но всегда будет группа людей, которым захочется стать Торином Дубощитом, а не хоббитом.
Ричард: Хорошо. Маленькие дети бегают туда-сюда, изображая Торина Дубощита. И очень образованные леди.
PT: Вы прочли всего Толкина. Актерам, приступающим к работе над ролью, не свойственно знать хоть что-то об исходном материале, с которым им предстоит работать.
Ричард: Боже, только не нужно проверять, насколько я знаю Толкина.
PT: Нет, я предоставлю эту возможность Стивену Кольберу (американский актёр, сатирик, режиссёр и писатель, знаток творчества Толкина – Прим.Пер.).
Ричард: Кажется, я встречал Стивена Кольбера. Во время его приезда в Новую Зеландию они устроили соревнование с Филиппой (Бойенс). Его уровень знаний потрясает.
PT: Это пугает.
Ричард: Мы со Стивеном Фраем (актер, исполнивший роль бургомистра Эсгарота – Прим.Пер.) выступали в роли судей этого соревнования. Это было потрясающе. Фактически, из этого могло бы получиться полномасштабное телешоу. Если бы это засняли, получилось бы гениально. Это как тест на определение коэффициента интеллекта по Толкину.
PT: О, это потрясающе. Обычно вы встречаетесь с фанатами… а это уже другой уровень.
Ричард: Это познавательно.
PT: Большое спасибо, что уделили время.
Ричард: Спасибо вам.
Оригинал: PopcornTaxi
Обзорам
-
-
15.05.2013 в 19:09-
-
15.05.2013 в 19:43Ага, уже сколько было этих интервью, а я б все читала и читала. Умничка он, и фанат Торина не хуже нас, потому это всегда и интересно.
Про Торина-бизона понравилось - у меня вот ассоциация с быком лезла, еще из-за испанского Торо (бык). Такой же упрямый и лезет напролом.
-
-
15.05.2013 в 20:12По поводу Ричарда не имею сказать ничего, имею только визжать и кататься по полу от избыточных филинзов. Но, кроме шуток, проработка им материала и подготовка к роли потрясает воображение. Лишний раз убеждаюсь, что британские мужики - это что-то невообразимое.
Ричард: Хорошо. Маленькие дети бегают туда-сюда, изображая Торина Дубощита. И очень образованные леди.
Ты ж моя прелесть
-
-
16.05.2013 в 19:12Как приятно, когда человек понимает, кто его главные фаны.